Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

– Ты что-то путаешь.

Она продолжала все отрицать, несмотря на то что никогда прежде не сомневалась в словах и решениях своего мужа. Но сейчас… просто не хотела ему верить. Ведь иначе ей пришлось бы принять тот факт, что она стала соучастником избиения собственной дочери. Ведь это она выдала ее за Адама.

– Это был он, никаких сомнений. – Жесткий взгляд пригвоздил Адалинд к стулу. Треск расчески стал более громким. – Его ищут в Лас-Вегасе. Но он работает с колдунами.

– Ты же найдешь его? – Адалинд отложила в сторону расческу, ручка которой была испещрена трещинами. – Кто бы это ни был.

Голова разрывалась ужасной болью, что с каждой секундой все сильнее концентрировалась прямо за глазами.

– Мы его найдем.

– Насколько можно доверять его словам?

Майкл явно не верил отцу Микаэлы ни на унцию. И если бы Микаэла знала, как его убедить, то в первую очередь заставила бы себя саму поверить Чарли Айресу. Да, он не был ужасным тираном в шаблонном смысле слова. Но точно носил звание одного из самых холодных и безучастных отцов года. Он выглядел слишком спокойным для человека, которому родная дочь призналась в многолетнем насилии над ней. О его встревоженности говорила лишь растерянность, с какой он смотрел на Микаэлу перед тем, как она ушла из родительского дома. По крайней мере, Микаэла даже представлять не хотела, как бы отреагировала на подобного рода новости, если бы была на его месте. От одной только мысли передергивало, а внутренняя волчица оскаливалась, прижимая уши к голове.

– Не знаю. Я не думала, что он так отреагирует.

Микаэла чувствовала себя разбитой на маленькие осколки, глаза ее наверняка были опухшими после недавних слез. Она жалась к мужу заледенелым от отчаяния телом. Жаждала его тепла. Хотела сгореть в его чувствах.

– На его месте я бы уже выехал на поиски ублюдка, который избивает мою дочь. – Притянув Микаэлу к себе, Майкл оставил трогательный поцелуй на ее макушке.

– Мне жаль твою будущую дочь. – Хлюпнув носом, Микаэла все же улыбнулась. – Ей достанется самый патологически нервный отец.

– Ужас, как таким можно быть. – Майкл наклонился и опалил ее ключицу горячим дыханием, но на тумбочке зазвонил телефон.

– Нужно ответить, – хриплым от слез голосом проговорила Микаэла, заставляя Майкла разочарованно застонать.

Микаэле хотелось разбить смартфон, но она не была сумасшедшей девочкой-подростком, страдавшей от пассивной агрессии вперемешку с депрессией. Ей просто было жаль уходить из-под теплого бока Майкла, который своим присутствием создавал атмосферу уютного уголочка с камином и пледом.

– Салют, новобрачная, – оглушил Микаэлу веселый голос Рейны с того конца трубки. Но это не помешало ей услышать каплю раздражения в тоне подруги.

– Что-то случилось?

Как бы сильно Микаэла ни пыталась сделать голос ровным, нельзя было просто взять и за секунду избавиться от последствий недавней слезливой истерики. Да еще и нареченный подливал масла в огонь, одаряя ее легкими, по его мнению, успокаивающими поцелуями.

– Майкл! – Микаэла мысленно извинилась перед Рейной, которая, скорее всего, оглохла от крика.

Майкл рассмеялся и, подняв руки в капитулирующем жесте, отполз на другой край кровати. Забыв о расшатанных нервах, Микаэла как завороженная смотрела на то, как соблазнительно перекатываются его мышцы от каждого движения.

– Я не вовремя? – Подруга веселилась Микаэле в самое ухо и наверняка заговорщически подмигнула бы, если бы могла. – Приношу свои извинения вашим новобрачным особам, – продолжила издеваться Рейна. – Но да, вообще-то кое-что случилось.

– Что?

Не хотелось больше слышать никаких плохих новостей. С другой стороны, на Микаэлу столько всего навалилось за последнее время, что, если Рейна сообщит о конце света, она, возможно, даже обрадуется. Сердце застучало так, словно ему надоело находиться в груди. И первая мысль, зародившаяся в опухшем от ужаса и ярости мозге, была об Адаме. Задержав дыхание, Микаэла ждала новостей, нервно сминая простынь в кулаке.

– Ты забыла про лондонский Бал Серебряной Луны, да? – Рейна тяжело вздохнула. – А ты ждала, что я сообщу тебе о бесповоротной кончине Адама? Что ж, я тебя огорчу, но никто не может его найти.

Еще бы. Конечно, они не могут его найти, ведь ублюдок бегал по пятам за Микаэлой. Всегда оказывался на шаг впереди, отчего они ожидали появления Адама из-за любого угла. Он был страшнее гребаного Пеннивайза, олицетворения страха.

– Нам обязательно быть на Балу?

Микаэла покосилась на Майкла, который растянулся на кровати, запрокинув за голову руки. Стоило ей обратить внимание на рельефный торс мужа, как по спальне разнесся тяжелый вздох. Их взаимное притяжение не угасало, сколько бы времени они ни проводили вместе.

– Элита британских оборотней только и говорит о том, что чистокровная Микаэла Айрес нашла нареченного, который оказался бывшим человеком. Все ждут твоего приезда в Англию, – объяснила Рейна и чем-то загремела. – И почему-то все думают, что из-за правил, установленных верхами, на Бал ты придешь одна, что позволит им завалить тебя вопросами.

– Ты хочешь сказать, что, будучи обращенным, Майкл не может пойти со мной? Серьезно? – Это было одной из последних капель, которые Микаэла могла вытерпеть. Слишком уж многого от нее требовали, когда ни черта не были вовлечены в ее обалдеть какую интересную жизнь. – Если они действительно в это верят, то им стоит сходить к психиатру.

С того конца телефона раздался очередной смешок.

– Я от тебя другого и не ждала. – Рейна звучала довольнее, чем Микаэла себя чувствовала.

Что-то подсказывало, что на самом деле подруге просто не хотелось тащиться на Бал одной и общаться с пожилыми оборотнями, которые хоть и выглядели лучше большинства голливудских звезд, но в душе уже давно подгнили. Прямо как яблоки, обманчиво красивые снаружи, но внутри уже изъеденные каким-нибудь мерзким червяком.

– Ты сама-то поедешь? – Микаэла укуталась в одеяло, иначе взгляд Майкла грозил заставить ее выкинуть телефон и немедленно нырнуть в его объятия. – Или у тебя есть куда более важные дела?

– Дела определенно есть, но я никогда в жизни не пропущу возможности увидеть вытянутые от удивления и злости лица, когда ты заявишься туда с Майклом. – Рейна хмыкнула, но вскоре послышались ее быстрые шаги, словно она пыталась кого-то догнать. И, что не исключено, прибить. – Мальком, ликан тебя дери, куда ты ставишь манекен?! – В отличие от Микаэлы, Рейна предусмотрительно убрала телефон, чтобы подруга не стала глухой на остаток своей долгой, как она надеялась, жизни. – Это новая коллекция, его на главную витрину! Дубина.

– Тогда встретимся возле, хм…

– …в кампусе возле статуи декана Ромви, – закончила за Микаэлу Рейна, попутно ворча на сотрудников. – До сих пор не понимаю, почему